Семья из Ростовской области пытается оспорить уникальный договор дарения квартиры. Среди подписавших его есть мертвец и пациентка психдиспансера, признанная недееспособной.
Сестра с братом – Анна и Алексей Рудометовы — уже долгое время живут в Аксае. У них была трехкомнатная квартира в Новочеркасске, в которой раньше жил их отец, Николай Лебедев. Согласно материалам дела, в 2015 году их сводная сестра Ольга обратилась в суд и предоставила договор дарения той самой квартиры, в котором отец, мать и брат с сестрой отказывались от всех своих долей в пользу нее.
В 2017 году Новочеркасский городской суд постановил, что договор признан заключенным, и трехкомнатная квартира отныне принадлежит Ольге. Заседание проходило в камерной обстановке, без лишнего размаха: дарителей квартиры на нем не было, они якобы письменно попросили рассмотреть дело в их отсутствии. Все четверо Рудометовых согласились с исковыми требованиями.
Серьезной несостыковкой позже оказался тот факт, что Николай Лебедев, отец семейства, умер в 2015 году, а в 2017 юридически воскрес, чтобы согласиться с иском и отказаться от претензий.
На этом странности не закончились. Тамара Рудометова, которая тоже предоставила заявление о согласии с исковыми требованиями, на тот момент находилась в психоневрологическом диспансере.
Помимо того, что она не могла написать подобное заявление, поскольку фактически была недееспособной, у нее не было и физической возможности этого сделать, ведь Тамара Николаевна находится на стационарном лечении.
Неловко вышло и с подписями Алексея и Анны Рудометовой, брата и сестры. Они заявляют, что ничего не знали о суде и ничего не подписывали. Росчерки, оставленные в документах суда, не имеют ничего общего с теми, что стоят в их паспортах, рассказывает адвокат Рудометовых Денис Ращупкин. Поэтому технически их даже не подделали – это просто другие подписи.
Получается, что иск о передаче квартиры признали целых пять человек, но один из них был мертв, двое ничего не знали, один был не в состоянии ничего такого подписывать, а пятому эту квартиру как раз дарили.
При этом, по словам Анны, со сводной сестрой никто из семьи близко не общался, а речь о квартире в разговорах никогда не заходила.
«Ольга мне иногда звонила, просто спрашивала, как дела, узнавала, что нового. В принципе ничего дальше этого не заходило. А папа все время жаловался на сестру, он говорил, что она ему не помогает, что он там один не может ни приготовить, ничего», — вспоминает она.
Новая владелица квартиры о своем приобретении не поспешила рассказать родственникам. Возможно, потому, что по документам они и так всё знали. При этом, по словам Анны, в 2017 году ее сводная сестра Ольга интересовалась, не хочет ли она продать свою долю квартиры, однако дальше разговоров дело не зашло. О новой собственности сводной сестры Алексей и Анна узнали только в 2020 году, когда собирали документы на квартиру для оформления опеки на свою мать.
Брат и сестра подали апелляцию. Но судопроизводство дело тонкое, и судебные решения, хоть и одобренные мертвецом, оспорить сложнее, чем принять. Срок подачи апелляции уже истек, теперь истцы просят его восстановить. Но из-за пандемии коронавируса работа всех судов замерла, и когда будет рассмотрено прошение — неизвестно.
Параллельно Рудометовы обратились в областную прокуратуру и следственные органы – с заявлением о фальсификации доказательств. 3 апреля Новочеркасский следственный отдел донского управления СК прислал отказ в возбуждении уголовного дела – из-за истечения срока давности. При этом в документе говорится, что Савченко «при неустановленных следствием обстоятельствах получила заведомо подложный договор дарения».
Теперь вся надежда на заявление о мошенничестве. Его СК принял и направил на рассмотрение в полицию. Пока же договор дарения, подписанный покойником, остаётся в силе.
